Свои люди - сочтёмся!
Продолжительность спектакля с антрактом – 2 ч.20 мин.
Иван Тургенева сказал как-то о своем младшем современнике Александре Островском: «Он начал необыкновенно...» Это о комедии «Свои люди — сочтемся!», его творческом первенце. Пьеса молодого, никому неизвестного чиновника Московского коммерческого суда, сразу произвела фурор. Однако, цензор воспротивился ее появлению на подмостках. Она ходила в рукописных списках. Автора наперебой приглашали в видные московские дома читать комедию. Ему помогал приятель, молодой актер Малого театра Пров Садовский, причем, Островский брал на себя все женские роли. Говорят, что он бесподобно играл свах и купчих. На одном из таких вечеров в декабре 1849 г. автор получил гоголевское благословение. Пьесу с трудом удалось напечатать в журнале «Москвитянин». Обиделось купечество и отправило донос на высочайшее имя. Николай II прочитал комедию. Его резолюция была суровой: «Напрасно печатано, играть запретить». На многие годы за Островским был установлен строжайший надзор.
Интересно свидетельство еще одного современника драматурга — старого генерала Ермолова, столь известного всем орловцам. Он пригласил в свой московский дом на Пречистинке Садовского, выслушал комедию и сказал: «Пьеса не написана, она сама родилась!» Эта меткая оценка Ермолова пошла гулять по обеим столицам. Островский сразу стал в золотой ряд с именами Фонвизина, Грибоедова, Гоголя, а пьеса — в знаменитую цепочку таких произведений, как «Недоросль», «Горе от ума», «Ревизор». Тургенев прав — он начал необыкновенно...
Лишь в 1861 г., когда уже повсюду шли новые пьесы Островского, другой государь, Александр II, допустил, наконец, на сцену героев опальной комедии, но при условии, что автор учтет цензурные правки и переменит финал, к котором зло должна настигнуть неминуемая кара. Именно такой искаженный вариант «Своих людей» увидели орловские зрители в 1864 г. Еще один драгоценный факт из истории орловской сцены: в сезоны 1872-74 гг., когда антрепризу в Орле держал друг Островского актер Петр Медведев, были сыграны 18 премьер по его пьесам. Среди них, конечно, и «Свои люди — сочтемся!»
Повзрослев, Островский писал: «Взгляд на жизнь в первой моей комедии кажется мне молодым и слишком жестким.» Жесткий финал первой редакции пьесы был под запретом 31 год — до 1881 г.
160 лет прошло со времени создания комедии. И до сих пор она обладает особой провидческой силой. Классический текст поразительно чутко отзывается в нашей сегодняшней жизни, точно попадает в самую сердцевину характеров современных людей, их страстей и конфликтов. Примечательно, что в первом сезоне 21 века в 31 театре России играли «Свои люди — сочтемся!»
Островский наряду с Тургеневым главенствует в репертуаре Орловского академического театра. Другое название пьесы — «Банкрот». Купец Самсон Силыч Большов, желая приумножить свое немалое богатство, задумывает мнимое, фальшивое банкротство. И его механизм так дотошно и подробно выписан автором, но не это главное, — размышляет постановщик спектакля, заслуженный деятель искусств России Б.Н.Голубицкий. «Нас, как и Островского, больше интересует, как это все в людях проявляется, что с их душами происходит. Помня завет В.И.Немировича-Данченко, который подчеркивал, что у Островского все в названии, мы вдумывались и вслушивались в эту мудрую озорную поговорку — „Свои люди — сочтемся!“ Это подсказало эмоциональную окраску всего действия. Простая семейная история: отец, мать, дочь Липочка на выданье, жених, потом зять Подхалюзин. Родные люди, которые, казалось бы, должны поддерживать друг дружку, начинают считаться между собой. И эти расчеты, подсчеты близких людей создают живописную, полную смешных фарсовых ситуаций, взрывных стремительных ритмов картину — неприглядную и горькую. В комедии мастерских вскрыты взаимоотношения поколений, и дети оказываются куда подлее и безнравственнее отцов. Замечателен узнаваемый колорит русской жизни. Очень российская пьеса, глубинная по тоске внутренней».
