Недавно актёру за заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную творческую деятельность была объявлена благодарность Президента России. Мы поздравляем Андрея Викторовича с этим замечательным событием, желаем ему новых интересных ролей и благодарных зрителей!
— Андрей Викторович, вы служите в драмтеатре более 30 лет, а приехали в Орёл после окончания театрального факультета Воронежского института искусств. Почему именно сюда?
— В вузе нас сразу настраивали, что работу придётся искать самостоятельно. В те годы редко кто приезжал смотреть выпускников — ну если только был большой отток актёров из какого-то театра. Правда, иногда забирали даже курсами — например, создавая национальные студии. Тогда вчерашние студенты уезжали в тот театр республики, который набирал актёров. Ну а вообще перспектива работать в городском театре, а не, допустим, в областном академическом мало кого прельщала. В родном городе оставаться мне тоже не хотелось. Вот мы (я и мои однокурсники Нелли Галченко и Виктор Межевикин) и приехали в Орёл. Понятно, что в этот театр не брали всех подряд. Думаю, мы попали сюда по одной причине: несколько актёров уволились, не хватало молодёжи...
— У вас никогда не было желания поменять и театр, и город?
— Мне кажется, такое желание когда-нибудь возникает у всех. Но, как говорят, хорошо там, где нас нет. Да, многие наши выпускники работают в столичных театрах, часть из них настоящие звёзды — например, Фёдор Добронравов. Жалею ли я о том, что так сложилась моя жизнь? Нет. Я всем доволен.
— Сколько в общей сложности ролей за всё это время вы сыграли, какие из них вам дороже и почему?
— Я не считал, но за 50 уже перевалило давно. А сказать, что какая-то роль мне дорога, а какая-то нет, я не могу. Над каждой я работал, пропуская её через себя. Начинал с массовок, эпизодов, потом пошли большие роли. После этого снова были эпизоды, чередовавшиеся с большими ролями. Я заметил, что большая роль случается у меня примерно раз в три года. Определить, какая дороже и ближе, сложно. Ну, пожалуй, одна из знаковых — роль Хлестакова из гоголевского «Ревизора». Кстати, я изначально знал, что буду его играть — больше всех подходил на эту роль.
— Вы играли Хлестакова более пяти сезонов. А легко это или трудно — долго играть одну роль?
— Думаю, Хлестакова сыграть легко — есть классическое представление о том, как это делать, и мы в нашем театре пошли по такому пути. Но я, пожалуй, соглашусь с Райкиным, который говорит, что сегодня он совсем по-другому сыграл бы Труффальдино из Бергамо — с годами происходит взросление, осмысление роли. Как бы я сыграл Хлестакова сейчас? Не знаю. Во многом это зависит от режиссёра, который подбирает команду, назначает актёров на роли, «строит» свой спектакль. Когда из актёров образуется единый ансамбль, спектакль будет долго жить. Да, иногда случаются не очень удачные постановки. Бывает, что роль неудачная, неподходящая актёрская команда, не «твой» режиссёр. Иногда тянешь роль ты, тянут другие актёры. А кто-то не тянет, и «тонет наш корабль». Спектакль складывается из всех этих нюансов.
К тому же каждый раз мы играем по-новому. Спектакль — это не плёнка, на которой склеены лучшие дубли. Он — живой и зависит от того, с каким настроением пришли зрители. С каким — я и мой партнёр, торопится ли он на «халтуру» и т. д. Причин — множество. На мой взгляд, если мы хотим, чтобы спектакль жил дольше, нужно его обновлять. Да, во многих столичных театрах спектакли живут по 30 лет, и у нас бывало подобное. Яркий пример — спектакль «Семейный портрет с посторонним». Однако нужно давать дорогу и молодым, предоставлять им возможность войти в спектакль-легенду. Они будут учиться, вносить что-то новое, своё. Благодаря этому спектакли живут дольше.
— Вы неоднократно выходили на сцену вместе с народной артисткой СССР Верой Васильевой, другими известными актёрами. Какие впечатления у вас остались?
— Прекрасные. Они корифеи, чего им «выпендриваться»? Обычно это делают те, кто, мягко говоря, «не дотягивает». А когда люди понимают, кто они и чего достигли, ведут себя просто и с достоинством. Я, как сейчас с вами, разговаривал с Леоновым. Евгений Павлович был очень простым, человечным. Когда он приезжал к нам после клинической смерти, читал монолог из «Поминальной молитвы» и играл роль Прохожего. Там почти нет текста, но то, что он творил на сцене — великое искусство. Вот у таких артистов хочется учиться. А ещё от артистов вроде Веры Васильевой, Валерия Баринова получаешь сильные положительные эмоции. Поэтому к ним и ходят на спектакли.
— Андрей Викторович, а кто ваши зрители? Это люди старшего поколения или молодёжь?
— Все, кто приходит на спектакль. У меня нет разделения на «моих» и «не моих». Пришли — значит, все мои. У нас в Орле, кстати, зрители более взыскательны. Наверное, потому, что живём мы недалеко от Москвы и видели много звёзд — они к нам часто приезжали до пандемии.
— А что нужно делать, чтобы заинтересовать взыскательного орловского зрителя?
— Не думаю, что нужно что-то делать специально — просто хорошо и честно играть, работать в поте лица и с удовольствием. А удовольствие актёров обязательно передастся зрителю. Чем хороша наша актёрская школа? — проживанием своего персонажа. И это очень интересный процесс. Я смотрю западные спектакли — техника, пластика, владение речью у актёров великолепные. Но посмотрите, сколько замечательных российских актёров с дефектами речи, и от этого они не становятся хуже. Когда ты понимаешь, что артист замечательно играет, становится всё равно, что он говорит. Так что моя задача как актёра — хорошо сыграть, талантливо вас обмануть, а ваша — обмануться.
Источник: Орел-регион
