— Нам нужен высокий, красивый мальчик! — схватив его за руку, кричали одноклассницы. Аксиненко, сопротивлялся, но все же был доставлен к двери школьного драмкружка. Наверно, именно одноклассницы и этот день жизни предопределили всю дальнейшую судьбу ведущего артиста ОГАТ им. И. Тургенева Сергея Аксиненко.
— Я как-то не думал тогда о театральной карьере, — вспоминает Аксиненко. — Учился в обычной саратовской школе. Учился неплохо. Мама с бабушкой прочили мне карьеру военного. Но моя фактура привела меня к сцене.
В драмкружке фактурному Аксиненко сразу дали главную роль — уже тогда он начал осваивать амплуа романтического героя. На школьной сцене он сыграл Волконского, дона Гуана.
— Мне повезло: я пришел в профессию с шумным успехом, — смеется актер.
Казусная история произошла с выпускником Аксиненко, когда он поступал в Саратовское театральное училище. К экзамену будущий актер готовился упорно: вместе с руководителем школьного драмкружка Николаем Лушниковым подготовили программу, в которую вошли десятки стихов, басен, монологов. Мол, на выбор. Конкурс был бешеный — 200 человек на место.
— Я вышел, картинно откинул голову и принялся было читать длиннющее стихотворение, — вспоминает он. — Каково же было мое удивление, когда члены жюри остановили меня после первой же строчки: «Достаточно, молодой человек!».
С побелевшим лицом абитуриент Аксиненко выполз из класса.
— Пролетел, — прошептал он взволнованному наставнику.
И что же! Аксиненко прошел во второй тур, во время которого, при чтении басни, вступительная комиссия также после первой строчки остановила его. И он прошел в третий тур.
— И вот я, уверенный в своем талантище, прихожу на третий тур, — рассказывает актер. — Начинаю читать монолог и жду, что меня остановят... А меня все не останавливают и не останавливают! Я белею, краснею, монолог получается абсолютно куцый. Кажется, хуже я никогда не читал! Но поступил!
В Орел новоиспеченный актер попал сразу после окончания училища — в 1984 году. Первым театром Аксиненко стал орловский ТЮЗ, о котором у актера до сих пор остались неизгладимые, теплые воспоминания.
— Сейчас, когда в связи с ремонтом нашего театра мы репетируем в здании «Свободного пространства» (бывший ТЮЗ), меня охватывает ностальгия. По тому запаху, по кулисам. Моим первым кулисам, — вспоминает Аксиненко.
Сейчас на счету у актера около 60 ролей. Но свою артистическую свежесть он не растерял — об этом говорит каждая его роль, каждый образ.
— Мое любимое занятие — раскапывать в своей роли человека, — говорит он. — Находить мотивы его поступков. Задавать себе философские вопросы, решать их. Без этого зрители тебе просто не поверят. То есть роль будет провалена.
Аксиненко придает большое значение так называемому катарсису после спектакля. Он убежден: зритель — действующее лицо пьесы, а энергетика зала либо помогает, либо мешает актеру.
— Актер выкладывается на сцене и отдает свою энергию зрителю, а тот принимает ее, насыщает своими переживаниями и мыслями и возвращает назад.
Сергей вспоминает, что одной из самых ярких, удавшихся работ стал образ царевича Алексея в одноименном спектакле Ильдара Гилязева. Успех этой театральной работы вспоминают и актеры, и зрители до сих пор. Градус энергетического обмена зашкаливал — на одном из спектаклей зрителю даже стало плохо с сердцем — настолько «взял» Аксиненко зал.
Актеры часто рассказывают, что нелюбимых ролей не бывает. Аксиненко с этим спорит. Но при этом считает, что играть надо все, что дают.
— Роль нужно заслужить своей предыдущей ролью, — говорит он. — Покажи режиссеру, на что способен, и он увидит в тебе те или иные новые грани. А так бывает всякое... И партнеры по сцене не всегда приятны. Актеры — это такой же трудовой коллектив, как и любой другой. Но есть одна изюминка, один секрет в работе с партнерами: если ты играешь на сцене любовь — придется влюбиться по-настоящему. Сыграть любовь невозможно!
Какими только экзотическими способами ни рождается образ у актеров! Бессонные ночи, долгие прогулки по городу, подглядывание за окружающими — из этого калейдоскопа, как говорит Аксиненко, выстраивается новый человечек. Иногда образ рождаться ну никак не хочет. И здесь может помочь любая мелочь.
Сергей вспоминает, как мучительно и долго ему пришлось работать над ролью французского поэта Раймона Ассо в тюзовском спектакле «Эдит Пиаф», который ставил молодой режиссер Александр Видгоп.
— Это было невыносимо. Дотошному Видгопу было не угодить. Изматывал меня долгими репетициями, но ничего не получалось. Мне нужно было читать в спектакле стихи, а как надо не выходило. Я пробовал читать и как Маяковский, и как Евтушенко, и даже как Белла Ахмадулина. Все мои предложения Видгоп называл «не то». Достал меня даже на гастролях в другом городе: я думал, хоть там отдохну от него, а он меня в холле гостиницы уже поджидал. И однажды я нацепил на свой большой нос маленькие круглые очки без дужек и в тот же момент стал по-другому говорить и двигаться на сцене. Видгоп аж в кресле подскочил: «Вот оно!».
Как ни банально это звучит, но все актеры как один скажут вам, что сцена лечит. Это мы, обыватели, охая и держась за бока, можем жаловаться на плохое самочувствие, лениво делая работу. Актеры такой роскоши себе позволить не могут: недомогание, плохое настроение не дадут сыграть роль, от них надо как-то избавляться. Как? А выйти на сцену.
— Я лежал в больнице, через пару дней предстояла операция, — вспоминает Сергей. — А у меня три спектакля, отменить которые нельзя. Долго уговаривал врача отпустить. Он крутил пальцем у виска, но противостоять моему напору не смог. Спектакли отыграл замечательно, правда, на каждый брал пригласительный для врача: если станет плохо на сцене, чтобы он оказал помощь. Вы знаете, самое интересное, что после спектаклей операция мне не потребовалась. Как говорится, рассосалось!
К своему юбилею Аксиненко подошел легко, играючи. Впрочем, как и полагается актеру. 10 декабря в 18.30 состоится его бенефис в кругу поклонников, в сердцах которых он обязательно высечет искру катарсиса. И, наверно, неслучайно юбилей отметит актер на сцене своего первого театра. Какой-то этап пройден, начинается новый...
Источник: EPRESSA.SU
