Указом Президента России за большой вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность артисту Орловского государственного академического театра им. И.С. Тургенева Сергею Геннадьевичу Аксиненко присвоено звание «Заслуженный артист Российской Федерации».
Рост — 1 метр 90 сантиметров, телосложение спортивное, умеет танцевать и фехтовать, характер весёлый, от амплуа независим. Может сыграть и трагического, и комического персонажа. Артист фактурный, яркий, а потому даже если выходит в эпизодической роли, всегда заметен и запоминается. Такой он, Сергей Аксиненко.
— Как сами считаете, вы свободны от амплуа?
— Надеюсь, что да. Терпеть не могу, когда меняются только шляпы и камзолы, а суть остаётся той же. Сколько ролей написано драматургами — столько человеческих судеб. Они совершенно разные, и надо искать в них самое главное и об этом говорить.
— А какие роли не любите?
— Проходные. Когда думаешь: зачем вообще выходил на сцену? Ну что ж, бывают и такие, что не дают повода гордиться. Выходишь на поклон и хочется сказать: «Извините, зрители, пожалуйста. Простите, пожалуйста».
— Вам вроде бы в школьные годы прочили военную стезю. Возможно, поэтому вы и на сцене отличаетесь этакой особой выправкой, и военная форма вам к лицу...
— Да, мне говорили, что надо в военное, и в Саратове были такие училища. Я и сам начал было об этом подумывать, активно занимался спортом. Но волею судеб, я уже как-то в одном из интервью рассказывал об этом, одноклассницы из школьного драмкружка затащили меня в постановку. И я, ощутив магию сцены, совершенно забыл о военной карьере — сразу, напрочь.
— И что это было? Кого играли?
— Героя-любовника (смеётся), парня из богатой семьи, которого привозят в дом, где живут три мечтающие о замужестве сестры и их маменька, которую изображала мой классный руководитель. Это был весёлый водевиль. Позже мы решили попробовать на школьной сцене и серьёзный жанр. Я играл князя-декабриста Волконского, ходил по сцене в кандалах, а мама в зале плакала... Тогда я был хорошим артистом (смеётся).
— Не пожалели, что стали актёром?
— По-серьёзному — никогда. В судьбе артиста важна удача. Это очень зависимая профессия: от материала, от режиссёра, который правильно или неправильно видит тебя. К счастью, в моей жизни были хорошие роли. А сейчас, мне кажется, что театральное искусство переживает какой-то упадок. Хотя, возможно, это уже ворчание стариковское. Главное, самому не деградировать, не остановиться, когда вдруг начинаешь играть не героя, а себя в предлагаемых обстоятельствах. Те же ужимочки, те же шуточки — всё одно и то же, только костюмы меняются... Это ужасно для актёра и не интересно для зрителя. Зрителя театр должен удивлять.
— Когда пришли в театр, учились у старших?
— Конечно! Восхищался игрой и просто человеческими качествами Анатолия Николаевича Макарова. У нас в труппе есть Николай Евгеньевич Чупров, мы с ним абсолютно разные, рисуем, так сказать, разными красками, но он великолепный артист. В своё время меня очень удивлял Пётр Сергеевич Воробьёв. Помню, когда репетировали «Лес» Островского, я играл Буланова, а Пётр Сергеевич Несчастливцева. Никогда не забуду: первая читка, Воробьёв с листа читает роль, а я думаю: «Это же идеально, лучше не сыграешь! Что же он дальше делать будет?!» Стараюсь всегда смотреть на старших товарищей. Меня вообще когда-то учили, что окончив театральное, ты ещё не становишься артистом, ты просто получаешь право постучаться в эту профессию. Поэтому, придя в театр, подглядывайте, подсматривайте за всеми, учитесь везде, где можно учиться профессии, а учиться ей нужно вечно. И она действительно неисчерпаема.
— Однажды вам довелось сыграть роль царевича Алексея в спектакле по произведению Д. Мережковского «Царевич Алексей». Многие вспоминают эту работу с восхищением.
— Это знаковая роль. Подарок судьбы, пришедший словно по воле небес откуда-то свыше, причём в такое время, когда я чувствовал себя плохо — в том смысле, что был очень уставший, выдался сложный сезон, и вот в конце сезона эта роль. 84 страницы практически старославянского текста, огромные монологи. Я подумал сначала, что никогда это не сыграю. Но как-то всё само собой получалось. Я так никогда не репетировал — ни до, ни после.
— Что сейчас репетируете?
— «Грозу» Островского. Раньше я был на сцене герой-любовник, теперь перешёл в злодеи, играю Дикого. Но это тоже интересно попробовать. Более того, мне сейчас кажется, что в нём надо искать положительные, точнее сказать, человеческие нотки. Он написан несколько ходульно, этакий на всех орущий, всех наказывающий злой дядька. Но, мне кажется, в нём сидит какая-то «болячка». Если удаётся правильно угадать, почувствовать в своём персонаже человека, то потом легко репетировать: начинает работать интуиция, а не только голова. Включаются какие-то другие, подсознательные механизмы.
— А как вам в роли Тургенева?
— Играть исторических персонажей интереснее и приятнее, ну и ответственность другая. Тургенев — это приятный бонус, это, так сказать, наше, орловское. Знаковый человек. Тем более приятно получить эстафету в этом от такого артиста, как Пётр Сергеевич Воробьёв. Надеюсь, Тургенев не меня не обижается.
— Есть ли роль, о которой мечтали или мечтаете по-прежнему?
— Ни о какой роли не мечтал и не мечтаю. Я хочу, чтобы, если бог пошлёт, пришёл хороший материал, чтобы был хороший режиссёр, а не какой-то балабол, и у меня самого хватило бы сил, ума и чувств всё это сыграть. Чтобы не пропустить хорошую роль, понимаете? Потому что, бывает, пришла, а ты кое-как сыграл, и только потом понял, что можно было по-другому.
— Пандемия сильно насолила артистам? Первая волна, вторая...
— Нам ещё до пандемии навредило то, что нас попросили из театра из-за очередной волны ремонта. После первого ремонта здание оказалось непригодным для использования, и сейчас приходится устранять «косяки». У нас сейчас просто нет своего помещения. Из-за этого не состоялись, например, новогодние детские спектакли. На последнем сборе труппы пообещали, что скоро мы вернёмся на свою родную сцену. А пока спектакли играются на сцене кукольного театра, а филармония пускает на репетиции в здание у железнодорожного вокзала. Спасибо огромное руководству этих культурных учреждений! Это просто спасение.
— Какое чувство вы испытали, когда получили звание?
— Я заметил такую тенденцию в театре: когда человек получает звание, он перестаёт работать, появляться в спектаклях (смеётся). И это меня пугает. Мне кажется, что звания надо давать, когда артист в силе, когда он может играть большие роли, когда своим именем может привлекать публику. А когда ты со своим званием играешь эпизоды... Но всё равно приятно.
— В актёрской труппе два года работает молодой артист Александр Аксиненко...
— Да, это мой сын, моё самое главное в жизни достижение. Он родился в счастливый год — тогда мне было 33, и я сыграл царевича Алексея. Мама Саши — заслуженная артистка России Елена Полянская. Я изо всех сил уговаривал сына поступить в военное училище связи, и он уже стал налегать на математику и прочие нужные для этого дисциплины, но спустя восемь месяцев Саша сказал: «Нет. Не хочу быть военным, хочу быть артистом». В нём это сидело, жило, и он пошёл к мечте. Возможно, это было заложено генетически. И история с театром в нашей семье повторяется.
* * *
Завтра у Сергея Аксиненко день рождения. Мы поздравляем замечательного артиста, от всей души желаем ему интересных ролей, внимательных и глубоких режиссёров и, конечно же, любящих и обожающих зрителей!
Справка
Сергей Аксиненко окончил Саратовское театральное училище им. И.А. Слонова (1984 г.) и Орловский государственный институт искусств и культуры (2008 г.).
В труппе Орловского государственного академического театра им. И.С. Тургенева — с 1988 г.
Лауреат Тургеневской премии (1995 г.) и премии, учреждённой прямыми потомками основателя театра графа С.М. Каменского (2008 г.).
Источник: Орел-регион
